Портал где живут пингвины - Портал где живут пингвины

 Глава 7. Золотой глаз.
   
 Вглядываясь в языки пламени, он вдруг увидел, что там не огонь, а солнечный сад с оранжевыми кустами, и между ними танцует, изгибаясь, ящерка. Вдруг ящерка обернулась и глянула на Антарксика золочеными мудрыми глазами...
 - Привет! Нечасто приходится встретить пингвина такого чудного цвета!
 - Спасибо, - сказал Антарксик. - А Вам не жарко? А то я спасу Вас - вылью холодную воду из чайника.
 - Ой, не вздумай! - испугалась ящерка. - Ты, что не понимаешь? Я - Саламандра и живу в огне.
 - Как же так? Значит, когда костер погаснет - ты умрешь?
 - Нет, я всего лишь стану невидимой крохотной огненной сущностью и перелечу в другой костер, печь или очаг... Я путешествую по воздуху, ища огненную стихию. Так ты не будешь выливать чайник? Зачем вообще нужна эта гадость - в нём наверняка мало доступа воздуху, и не развести огонь.
 - Чайник - он для чая, - сообщил пингвин. Он считал, что синий чайничек из набора посуды куклы Мирильды очень симпатичный. Но раз Саламандре он не нравился, пингвин пообещал даже близко не подходить к нему. Ящерка, шкура которой переливалась всеми оттенками розового, лилового, алого и багряного цветов, а иногда мерцала зеленым и синим, казалась пингвину удивительно трепетным и беззащитным созданием. К тому же с ней было так интересно беседовать! Антарксик даже не заметил, как перешел на "ты" в разговоре, словно познакомился с Саламандрой давным-давно.
 - Мы тоже путешественники, - сказал Антарксик. - Недавно встретились с жутким Веткокрысом. Смотри, держись от него подальше, если увидишь.
 - Ха-ха. Это он пусть держится подальше! Я могу вырасти до небес, если захочу. Да я в тыщу раз опасней любого зверя! - расхвасталась кроха.
 Антарксику даже смешно было слушать, как она раздувается от гордости, приплясывая в огненных зарослях. Но он был вежлив и решил не спорить.
 - С Веткокрысом тебя никак и не сравнить, ты гораздо красивее, - уверил он.
 - Да это правда. Я могу заворожить любого. Но разговориться со мной и при этом остаться в живых могут лишь алхимики или удивительные простаки вроде тебя. Скажу тебе по секрету - моя мечта - дорасти до звезд и превратиться в огромного дракона....
 Тут в костре треснуло, большная коряга развалилась, зачадила, взметнулся вверх конус пламени, и на мгновение Антарксику показалось, что у выросшей вмиг Саламандры очень злобные глаза и несколько рядов острых зубов во рту.
 Он отшатнулся. Но тут пламя улеглось, огненый сад стал палисадничком, а Саламандра похожей на ручную зверушку. Чтобы отвлечь ее от разговоров о драконах, Антарксик решил сменить тему:
 - Где ты бывала, каковы впечатления?
 - В последний раз я плясала в камине, у которого грелась компания дружных эльфов. Они рассказывали сказки, отхлебывая эль, и пели песни, ах, как было здорово! Я так расстрогась, что о сих пор в удивительно добром настроении. А до этого я помогала выпекать печенье жене лесничего. Ну, а до этого... Хм, в принципе, какая раница? Там, позади - бесконечное количество костров, потухшее время, а я стремлюсь к огненной звезде и к пламени, в котором отливают новые сверкающие миры... стоит ли утруждать свою память?
 - А где ты видела эльфов?
 - А ты подбросишь мне в огонь еще веток?
 - Да! - пообещал Антарсик.
 - У тебя глаз золотого цвета - как у меня. Поэтому я скажу тебе. Скажу, где видела эльфов, о, Блестящий Глаз! - льстиво пропела Саламандра и выдохнула крошечный салют в черноту ночи. Ее собственный золотые глаза ярко блеснули.
 Антарксик взял крылом самую большую сучковатую палку. Но вдруг сомнения охватили его. Ему вспомнилось предостережение индейца:
 - Подкладывай топливо понемногу, когда поймешь, что иначе костер погаснет. Без причины не кидай много хвороста и смотри, чтобы огонь не вышел из круга камней.
 Антарксик глянул - Саламандра плясала в кругу, но оранжевые заросли вокруг нее были еще достаточно большие, костер и не думал гаснуть. Скажет ли Саламандра правду об эльфах, если станет сейчас гораздо больше размером? Почему-то она мила лишь тогда, когда становится меньше. Когда она чувствует, что тает, в ней появляются задушевность и мудрость. А, едва она начинает расти, она становится лживой и жадной. Почему?
 - Почему ты не кладешь хворост? Я мерзну и уменьшаюсь! - капризничала Саламандра.
 - Ты не выполнила свое обещание. В какой стороне эльфы рассказывали друг другу сказки?
 - Сказки? - Саламандра закружилась. - О-эй, Золотой Глаз, ты любишь сказки и песни? Знай, нет ничего мелодичнее, чем завыванье в каминной трубе - там плачут дымные кольца древес, рассказывая о Прошлом и прорицая Будущее.
 Костер становился меньше, и Саламандра приобрела, наряду с желтым и алым, сиреневый и изумрудный цвета. - Я видела эльфов там! - она показала кончиком хвоста, и Антарксик запомнил направление - ТАМ виднелась ель с двойной верхушкой, словно ночное дерево было украшено черной лирой.
 - Я не обманула, выполняй обещание! - напомнила крошка-ящерица.
 Пингвин подбросил веток в костер, и деревья огненного сада словно зацвели пурпурными цветами, а Саламандра стала грозной и убыстрила танец.
 - Зачем тебе эльфы, с их глупыми сказками, где добро побеждает зло? Нет ни добра, ни зла, лишь жажда, жажада, жажда, - надтреснутым голосом шелестела она. - Можно утолить жажду того, кто хочет пить. Но кто может утолить МОЮ жажду? - жажду безмерного и вечного, жажду могущества? Кто?
 Антарксик не очень понимал, о чем говорит Саламандра, но и сам затосковал от ее речей - о чем-то беспокойном затосковал. Подумалось ему, что существование бессмысленно вообще, а уж игрушек - в особенности. Ну, кому нужен весь этот поход, да и глупые девчонки небось и думать забыли про своих пластмассовых-резиновых-бархатных друзей? А может послать весь этот мир подальше?
 - Да-да, подальше, - гудела Саламандра. - Ну какой ты пингвин без глыб льда вокруг? А знаешь, где льда больше всего? В космосе, где летают прекрасные кометы, состоящие изо льда и светящейся огеннной плазмы - вот где истиная красота! Хочешь, полетим туда вместе?
 - А может она права? - подумал Антарксик. - Забыть суету и тревоги, и нестись в шлейфе бродячей кометы сгустком плазмы в её хвосте - вдруг в полёте станет легче и веселей?
 - Подкладывай, не жадничай, - смеялась Саламандра. - Я расскажу тебе много удивительных историй. Например, про новогоднюю елку со свечами.... Я на самом деле помню их все, все...
 Антарксик завороженнно клал и клал хворост в пламя, а оно взметалось все выше, и голос Саламандры становился все обольстительнее... Бубенчик неуверенно звякнул, желая помочь другу, но ящерица шепнула ему что-то на языке кузнечного горна, и сковала медный голосок бубенчика.
 Тут пингвин увидел, что запас топлива кончился, а огонь уже вышел из круга камней и лижет осеннюю траву, подбираясь к палатке, где мирно спят Витя и Йохо.
 - Нет-нет, здесь уже нельзя палить! - вскричал Антарксик и, схватив чайник, вылил его там, где огонь перешел границу.
 Саламандра грозно зашипела, вскипев гневом:
 - Ты нарушил обещание, Золотой Глаз! Вот тебе! - И она плюнула в Антарксика снопом искр.
 Глаз пингвина пронзила сильная боль, шкурка задымилась. Антарксик заверещал, хлопая себя по бокам крыльями. Из палатки выскочил Йохо - сон у него, как у настоящего индейца, оказался чуткий. Он быстро оценил обстановку и сбил пламя с друга, обернув его одеялом и велев покататься по ночной росе вдали от костра. Горящую траву он просто затоптал. Саламандре же больше не досталось ни щепочки дров, и, лишенный подкормки, костер в конце концов угас. Ящерица стала невидимой и улетела куда-то к красной заре занимающегося восхода.
 Антарксик рассказал Йохо о своих разговорах с ней.
 - Ну и везет тебе на приключения! - удивился индеец. - Сколько моя сидел возле костра с толкинистами, никогда еще саламандр не видел, и в разговор с ними не вступал. Одно могу сказать, что в ту сторону, которую Саламандра показала, Львиное Сердце не собирался вести вас. Но проверить это направление можно. Всё равно мы мал-мало заблудились. Трудно найти эльфийскую поляну. С Юркой искать её много легче было.
 Они разбудили гусара, и тот весьма удивился, что, пока он спал как пожарник, возле палатки едва не случился настоящий пожар. И весьма расстроился, когда увидел, что золотой глаз Антарксика стал черным от копоти.
 - У меня мундир исцарапан, а пингвин без глаза остался, и очки у него в подтёках, и вся шкура в пятнах сажи, ну, а у индейца подошвы оплавились, лук сломан - видок у нас всех, словно мы себя на помойке нашли! - сокрушался Витя.
 Игрушки накололи камнями орехов и испекли ореховых лепешек на углях. Йохо и Антарксик рассказали Вите об изменениях в плане похода. А после завтрака они долго брели - почти до полудня, и вышли наконец на удивительно светлую полянку, с краю которой стоял огромный, замшелый, весь в морщикнах камень - будто страж, а напротив камня пень необычайной ширины, словно трон, и высокий кипрей рос возле него, покачивая опахалами соцетий.
 Здесь росла удивительно зеленая мягкая трава, словно не замечавшая осени, и здесь бубенчик на шарфе Антарксика зазвенел сам по себе - мелодичными переливами, журчащими, серебрянными звуками, словно приветствуя невидимых хозяев. Тогда Йохо сказал: сомнений нет - это ТА САМАЯ поляна. А значит, первый этап путешествия завершен...

Обновлено 20.05.2006 03:47